Читателю на заметку

О начальной школе в Германии

Если нам скажут, что будущих первоклассников весь их последний детсадовский год усиленно готовят к школе, мы очень удивимся. Ведь никаких целенаправленных занятий по развитию интеллекта в садике не предусмотрено.

Воспитателей, кажется, нисколько не заботит, что их питомцы отправятся в школу, не зная букв и простейших арифметических действий. Дети только и делают, что играют, в чем же заключается подготовка к школе? Чтобы это узнать, обратимся к немецким журналам для родителей и… с изумлением узнаем, что критерий готовности к школе – вовсе не умение читать и писать, а достаточная социальная зрелость ребенка: его способность совместно с другими ребятами выполнять задания, понимать и соблюдать правила игры, концентрироваться, подчиняться дисциплине, доводить до конца начатое дело.
С точки зрения немецких педагогов, незнание алфавита в шестилетнем возрасте – совсем не беда, на то и школа, чтобы этому научить, а вот если ребенок отправится в класс, не будучи психологически готовым к школьной жизни, он вполне может стать тем самым трудным учеником, с которым годами мучаются родители и педагоги. Потому воспитатели и играют с детьми в отнюдь не бессмысленные, как нам кажется, а разработанные специалистами игры, чтобы у ребят развились нужные в школе качества (или выявилось их тревожное отсутствие).
Потому и ходит по детским садам района будущий преподаватель первоклассников, чтобы заранее познакомиться со своими учениками, узнать мнение о них воспитателей и совместно вынести ответственное решение, от которого зависит успешный школьный старт ребенка: готов ли он к школе? Иногда ошибки все-таки происходят, и некоторые дети, проучившись пару месяцев, отправляются обратно в детский сад или в подготовительный класс (Vorschule).
«Они просто не хотят возиться! Облегчают себе жизнь!» – возмущаемся мы, услышав о подобном случае. Но ведь прежде всего преподаватели облегчают жизнь самому ребенку, давая ему дополнительный год для взросления и шанс не превратиться из «нестандартного» в «трудного», облегчают жизнь его родителям и, в конечной перспективе, обществу…

Надеюсь, что нас с вами все же минуют эти проблемы, и мы в положенный срок проводим наших детей в школу, где все не так, как было у нас. Вместо букета для учительницы первоклассники приносят в класс яркие конусы с подарками для самих себя, а лучшей оценкой для них будет не пятерка, а единица-

Впрочем, об отметках в первом классе речи пока нет, да и вообще, родителей, которые ожидали, что их детей чему-то, наконец, научат, постигает разочарование. Первый класс немногим отличается от детского сада: вместо „нормальных“ оценок в тетрадках появляются веселые или грустные рожицы, учебники кишат забавными зверюшками и выглядят совершенно несерьезно, на дом задают только рисовать и раскрашивать. «Чему их там учат? – недоумеваем мы, вспоминая свои школьные тетрадки или тетради старших детей.- Мы в первом классе уже и считали, и читали! Еще и песня такая была: „нынче в школе первый класс вроде института“. А они к концу полугодия едва буквы выучили!» Да, здесь в первом классе, по большому счету, учат одному: учиться с удовольствием. Учат любить школу и сам процесс обучения, облекая каждое задание в игровую форму, проявляя недюжинную фантазию и изобретательность. И добиваются своего! Не могу пока ничего сказать о средней школе, но в начальную дети ходят с большим удовольствием и охотно возвращаются к учебе после каникул.
А что касается облегченной, с нашей точки зрения, программы, то, если приглядеться, веселые и увлекательные задания не так уж просты для первоклассников. У ежика, которого должны разрисовать дети, иголки состоят из единичек, по речке плавают лебеди-двойки, а у куклы – кудри в виде троек. Если ребенок неправильно решит арифметический пример, рисунок не получится, потому что каждому цвету соответствует определенное число.

К тому же, критикуя «отставание» немецкой программы по арифметике и родному языку от российской, мы не учитываем того, что вся учебная нагрузка в начальной школе распределяется здесь по-другому. Два часа в неделю отводится на преподавание религии, дети учат иностранный язык (в некоторых землях – с первого класса), довольно серьезно занимаются музыкой: играют на флейте, знакомятся с нотной грамотой. Исходя из этого, оценить, какая программа обучения в начальной школе сложнее – немецкая или российская, не так уж просто. И во всяком случае, это должны делать, и, будем надеяться, когда-нибудь сделают, специалисты по начальному образованию.
Кстати, если программа немецкой начальной школы кажется нам такой простенькой, как мы объясним то, что успехи детей не столь уж блестящи? Круглый отличник – явление в школах нашего отечества далеко не редкое, а здесь их практически нет! Единица без минусов – нечастая гостья в тетрадках даже у лучших учеников, а тройка (учитывая, что система оценок не пяти- а шестибалльная) считается вполне приличной отметкой.

Да, вот наши дети благополучно перешли в третий класс, который уж никак не назовешь филиалом детского сада. Наоборот – вторая половина начального обучения гораздо более приближена в Германии к модели средней школы, чем это было у нас.
А это значит, что у родителей появляются новые поводы для тревог. В адрес последних классов начальной (а тем более – средней и высшей) школы нередко звучит такой упрек: образование не отличается систематичностью.
Да, немецкие учителя начальной школы довольно строго оценивают знания учеников и не склонны баловать их отличными оценками. «Отметки надо не в подарок получать, а зарабатывать»,- считают они. С ними солидарны и детские психологи: «Если детям слишком легко будут доставаться отличные оценки в начальной школе, то в средней школе, где единицу получить очень непросто, им не миновать стрессов».
Нам, тем не менее, трудно привыкнуть к такому положению вещей, тем более что не представляется возможности сравнить успехи нашего ребенка с результатами его одноклассников: успеваемость детей является в классе «военной тайной». В советской школе, где царил дух соревнования и культивировалась борьба с недостатками, считалось благим делом ставить в пример успевающих – неуспевающим, дисциплинированных – хулиганам.
Немецкий учитель, напротив, обычно не хвалит во всеуслышание лучших учеников, не отчитывает публично худших, не сравнивает успехи детей, даже не объявляет вслух оценки за очередную контрольную работу, одним словом, не делает ничего такого, что могло бы травмировать ребенка, унизить его достоинство. Даже шестилетний человек имеет право на то, чтобы его личные достижения или неудачи не становились всеобщим достоянием.
Кроме того, открытое противопоставление хороших и плохих учеников неминуемо осложнит отношения между детьми, а о том, чтобы атмосфера в классе была доброжелательной и теплой, в немецких школах очень заботятся. Впрочем, нам и здесь не все методы кажутся оправданными. Не только дружить, но и уметь ладить Даже самый строгий критик немецкой школы будет доволен тем, как стараются учителя сплотить детский коллектив.

К примеру, в день рождения именинник приносит для одноклассников угощенье и получает красиво оформленную поздравительную открытку с подписями всех ребят; в декабре ежедневно устраиваются чаепития с лотереей рождественских подарков, которые дети заранее готовят и развешивают на елке. В общем, как поется в известной песенке, «крепко накрепко дружить, с детства дружбой дорожить учат в школе, учат в школе, учат в школе…».
Но почему же учителя сами разбивают детскую дружбу, то и дело пересаживая детей? Только-только ребенок подружился с соседом или соседкой по парте (вернее, школьному столу), как вдруг он приносит новость: «Меня посадили с Патриком, он толкается, такой противный!» или «Я теперь сижу с Кристиной, она меня все время отвлекает!». Недовольные учительским произволом, мы сразу же вспоминаем свою любимую школьную подругу или закадычного друга, с которыми просидели за одной партой с первого по десятый класс.
Но давайте еще немного углубимся в школьные воспоминания: разве не было в классе ребят, с которыми вы едва общались, которых так и не узнали как следует за десять школьных лет? Разве вы не помните мальчишку-«изгоя», который всегда сидел в одиночестве на последней парте? В наших школах много говорили о дружбе, но разве нас учили цивилизованно контактировать с теми, кто нам не очень понятен или не очень приятен?
Думается, лишь немногие из нас, родителей, могут похвастать тем, что способны вежливо, но твердо отстаивать свои интересы и находить компромиссные решения, когда жизнь вынуждает иметь дело с людьми, с которыми мы мало знакомы или с которыми у нас мало общего. Именно этому целенаправленно учат наших детей в начальной школе: иногда учитель сам назначает, кому с кем сидеть рядом, иногда доверяет это случаю – лотерее, и лишь изредка разрешает детям сделать самостоятельный выбор.
Постоянная смена соседей позволяет детям не замыкаться на одном-двух друзьях и лучше узнать одноклассников, а главное – воспитывает в них терпимость, сдержанность и психологическую гибкость. Конечно, было бы большим преувеличением утверждать, что все выпускники немецких школ в должной мере обладают этими замечательными качествами, но трудно отрицать, что культура повседневного общения в Германии явно выше той, к которой мы привыкли.
И в этом немалая заслуга начальной школы. Помню, как в конце второго года обучения учительница с удовлетворением сказала на родительском собрании: «Теперь это настоящий класс! Каждый ученик может контактировать и совместно выполнять задания с любым из одноклассников». Углубленно изучаются какие-то темы по выбору преподавателя, а то и по собственному выбору учеников, а другие, не менее важные, остаются без должного внимания. Эта серьезная проблема, несомненно, заслуживает особого обсуждения, но вот что нам не следует упускать из виду: с тех пор как школьниками были даже самые молодые из родителей теперешних учеников, существенно изменились цели обучения.

Еще лет 15-20 назад главной задачей школы была передача детям некоего необходимого «пакета» знаний. Сегодня, с учетом того, что объем накопленной человечеством информации лавинообразно возрастает, не менее важна еще одна цель: научить детей самостоятельно находить, обрабатывать и усваивать новые данные. С этой точки зрения, немецкая программа для начальной школы отвечает духу времени.
Детей очень рано учат держаться „на плаву“ в безбрежном информационном океане. В четвертом классе они получают такие, например, домашние задания: отыскать какие-нибудь (какие найдутся) материалы об Антарктиде, подготовить сообщение по своему выбору о каком-нибудь великом открытии, представить в классе интересную книгу или статью из последнего номера газеты.
Избирай любой аспект темы, ищи материалы в интернете, на учебных компакт-дисках, в книгах из домашней или городской библиотеки, в журналах – одним словом, приучайся работать без опеки учителя. Десятилетний школьник приобретает навыки, без которых современный человек просто не может ориентироваться в мире. И все же при таком творческом подходе к образованию порой утрачивается систематичность и упорядоченность в усвоении материала. Например, ребенок собрал интереснейшие сведения о повадках белых медведей, но разве будет хорошо, если он ничего не узнает, допустим, о пингвинах или об открытии Антарктиды?

А вдруг все дети будут рассказывать в классе о белых медведях, а остальные темы останутся, выражаясь в привычных школьных терминах, не пройденными? А что ребенок должен читать? Где список произведений для внеклассного чтения? Его нет! Читай, что хочешь! Не вырастут ли наши дети, в результате такого вольного отношения к образованию, неучами, которые на самые элементарные вопросы ответят: «это мы не проходили»? Прежде чем вполне обоснованно беспокоиться по этому поводу, давайте вспомним, как легко забываются сведения, не добытые самостоятельно, а преподнесенные нам учебниками, вспомним, как перегружены были наши школьные учебники второстепенными подробностями, которые улетучивались из головы через пару недель.
И то, вроде бы, «проходили», и это – а в результате прошли мимо… Вопрос о том, что именно включать в школьную программу, как сочетать обязательный минимум знаний со свободой выбора, очень не прост. Думаю, что родителям было бы интересно познакомиться с мнением людей, знающих систему образования изнутри, – самих педагогов, как русскоязычных, так и немецких.

Кстати, нравятся ли вам немецкие учителя?
Немецкие учителя, несмотря на их лучезарные улыбки и всегдашнюю приветливость, кажутся нам холодноватыми, чуть ли не равнодушными. Вместо самоотверженного подвижника, изнемогающего от своей благородной, но непосильной ноши, мы видим жизнерадостного бодрого чиновника, который добросовестно и с видимым удовольствием выполняет свою работу в отведенное для этого время, но вовсе не склонен совершать ежедневные педагогически подвиги.
К немецким учителям не подойдешь запросто после урока, чтобы основательно побеседовать о школьных проблемах своего дорогого чада. На запланированные встречи с учительницей отводится дважды в год по 15 минут. «Неужели этого достаточно?» – недоумевают родители. Как ни странно, если у ребенка нет каких-нибудь особых проблем, – вполне достаточно. Ведь учительница тщательно подготовилась к встрече, и мнение свое она формулирует отнюдь не спонтанно, т.е. вне зависимости от последних впечатлений и своего сегодняшнего настроения.
Заглянув в блокнотик, в который она методично заносила какие-то хитрые крестики-нолики в течение всего полугодия, учительница дает точную и развернутую характеристику ребенка. Возможно, в таком подходе не хватает сердечности, возможно, кому-то он покажется излишне механистичным, но, согласитесь, что взвешенность характеристики искупает эти недостатки.
Если же у ребенка возникли серьезные проблемы с учебой, педагог обязательно позвонит домой, предложит родителям встретиться, даст необходимые советы. И свой домашний телефон учитель сообщает на первом же родительском собрании, давая нам возможность проявлять инициативу. Чего же мы еще хотим? Все того же: чтобы все было точно так, как в нашем отечестве и в нашем детстве.

Конечно есть и примеры других учителей, которые как мы часто говорим, занимает место. Он неудачный педагог и по призванию он не учитель, к сожалению…

Когда мы, собираясь в Германию, паковали чемоданы, как-то не приходило в голову, что эмиграция станет для нас, в том числе, чем-то вроде школы, в которой каждый день придется усваивать «новый материал». Только этот материал ложится не на чистый лист, как у наших детей, а на уже имеющийся жизненный опыт. Иногда это помогает воспринимать новые знания и представления, но довольно часто – мешает.
И тогда мы начинаем выставлять неудовлетворительные отметки, но не самим себе, а тому, что окружает нас в Германии, в том числе – и школе, в которой учатся наши дети.